— Чего скажем? — шепнул он.
Арташов презрительно цыкнул:
— Как было, так и скажу. Всё на мне.
Сашке эта покорность смертника не понравилось.
— Вовсе не так всё было, — объявил он. — Рябенького тяжело ранили при захвате машины. И нам его пришлось до деревни тащить. А там уж девушка-героиня оказалась и — спасла.
— Да что ты меня выгораживаешь?! — разозлился Арташов. — Виноват — отвечу.
— Ответить самим чего проще? Это и я с вами могу. Вопрос в Маше, — хитрый Сашка настойчиво потряс командира за локоть. — Ведь если было, как говорю, получается, она с риском для жизни всю группу спасла и сведения наиважнейшие. Это ж потом, коснись, ей совсем другое доверие будет. А?
Арташов пытливо вгляделся в бойца.
— Даже в голове не держите! — возмутился Сашка. — На дыбе и то всё один к одному покажу. Я правду люблю.
И в самом деле, как ни крутили его заподозрившие неладное особисты, в показаниях своих стоял насмерть: в деревню попали вынужденно и, кабы не та отчаянная деваха из комендатуры, ни в жизнь бы не спаслись. Вот кому награда-то положена.
Но некому оказалось вручать награду. После освобождения Льгова Арташов примчался туда. Увы! В городе Маши не было. От жителей разузнал, что за две недели до освобождения вновь активизировались партизаны. Каратели произвели массовые аресты. Ходили слухи, что среди расстрелянных был кто-то из работников комендатуры, изобличенных в пособничестве партизанам.
Следы Маши вновь затерялись. Арташову оставалось лишь надеяться на чудо. Он и надеялся.
Глава 6. Найти и потерять
Душа твоя болела.Душа твоя устала.Под простынею телосветилось вполнакала.
— Она нам жизнь спасла, товарищ генерал, — упрямо напомнил Арташов.
— Это я слышал, — буркнул Полехин. — Ладно, допустим, жива. Допустим, в Германии. Допустим, дам команду искать. Но то, что силком угнали, — доподлинно? А вдруг добровольно? Сам же говорил, что в комендатуре числилась?
— Исключено! — отчеканил Арташов. — Она мне дождаться обещала.
Полехин, не сдержавшись, фыркнул.
— Ты не пори горячку, разведчик. А если окажется всё-таки, что нашкодила, да и сиганула от ответа? Тогда это уже, сам понимаешь, — совсем другая статья. Тут и женишку мало не покажется. Не поглядят на регалии.
Он пытливо присмотрелся к подчиненному:
— Всё равно искать?
— Так точно. Товарищ генерал! Вы ж обещали: как Германию займем… Вроде уже в ней. Прикажете подать официальный рапорт?
Полехин обескураженно охлопал свою шею.
— Думал, до потрохов тебя постиг. Ан — ухитряешься удивить. Так и я тебя удивлю: раз Генштаб ниже твоего достоинства, принимай боевой приказ!
Арташов, удивленный, подтянулся.
Не поднимаясь с валуна, генерал поднял прутик и принялся рисовать на песке.
— Прямо по курсу, в двух десятках миль от Рюгена, датский остров Борнхольм. На нем, по нашим данным, порядка 20 тысяч фашистов. Их командование решило сдаться в плен англичанам. Пункт приема военнопленных — на острове Зеландия. Пробиваются туда по ночам мелкими разрозненными частями. На тральщиках, катерах, яхтах, рыболовецких траулерах. Всё в ход пущено. У местных рыбаков сейчас самая путина. Маршрут — в нескольких милях от северной оконечности Рюгена, как раз где мы с тобой. Помешать не можем, — участок Балтики контролируется английскими катерами. Да такой задачи и не стоит, — пусть катятся. Но побережье остается десантоопасным. Вряд ли, конечно, решатся на высадку. Не до того. Все думы, как бы сдаться не нам, а господам союзникам. Тем не менее, остеречься будет не лишним. Мало ли у кого какая шальная мыслишка возникнет? Сохранилось кое-что из заводов «Фау». Может, где какая документация запрятана? По данным моего начальника Особого отдела Гулько, среди фашистов есть власовцы. Для них, к примеру, сдаться англичанам с таким гостинцем, — гарантия, что нам не выдадут. А значит, жизнь. Потому обязаны предвидеть. Так что твоя цель — наблюдение и охрана прилегающего участка побережья. Обеспечишь патрулирование.
— Есть!
— На всякий случай в шести километрах от тебя на мысе Арконс для ведения беспокоящего огня разместили танковый батальон. Съезди, договорись о взаимодействии, о связи. Хотя… — он спохватился, — сегодня, пожалуй, не езди. Сегодня туда мой начальник Особого отдела Гулько едет комбата арестовывать.
Полехин нахмурился:
— Нашкодничал, стервец, при штурме Штральзунда. Там у него два танка пожгли. Так он в отместку с немецкими девками надураковал. Теперь расплатится… Сколько предупреждали, скольких постреляли! Всё одно неймется. Как в Германию вступили, будто крышу снесло. Особых отделов не хватает… Так что завтра с утра езжай к тому, кто примет. Всё понял?
— Так точно. Только нам бы оружия не мешало. А то, считай, одни автоматы да «лимонки». Серьезного боя на полчаса не выдержать. Да и рацию вчера разбило.
— Прикажу подкинуть, — Полехин, заканчивая разговор, поднялся. Потянулся затекшим телом. Глянув на часы, тронулся к роще.
— Кстати, насчет Гулько, — на ходу прикинул он. — Пожалуй, ему розыск твоей зазнобы и поручу. Если кто найдет, так он. Этот — только команду дай — копытом рыть станет. Ретивый! — с неприязненным смешком оценил Полехин. — К тому же у меня он с осени сорок третьего. А до того, доподлинно знаю, в тылу врага под прикрытием работал. И как раз в том самом районе, что и невеста твоя. Чем черт не шутит, может, пересекались. Будет тогда, кому доброе слово замолвить. Ты ведь в ней уверен?
Арташов радостно вспыхнул:
— Так товарищ генерал! Да конечно же!..
— Что ж, прикажу, чтоб по дороге на Арконс к тебе заскочил за информацией.
— Есть!
За разговором вернулись к воротам особняка. Генерал приготовился влезть в машину, но заколебался. Ухватив Арташова за пуговицу, отвел в сторону.
— Вот что еще! Не надо бы говорить, да иной раз нельзя не сказать, — и хоть на десяток метров рядом никого не было, генерал еще понизил голос. — Гулько, он при мне вроде как в ссылке. Задание, с которым забросили, выполнить не сумел. И ему в его ведомстве это помнят, — ходу не дают, на подхвате держат. А парень самолюбивый. Ищет случай загладить. Поэтому постарайся, чтоб с хозяевами твоими не состыкнулся. А то, ретивый-то он ретивый. Но и борзой. И такие, как они, для него подарок судьбы, — вмиг чего-нибудь раскрутит. Усек?
Арташов понимающе прикрыл глаза.
Полехин забрался в машину. Арташов, торопясь, извлек самописку.
— Товарищ генерал! Разрешите? На память от разведчиков. Можно сказать, в тылу врага добыли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});